Марат Бариев: Если сборную России не допустят до Олимпиады-2018, то получится какой-то дворовый турнир

В следующем году грядет главное политическое событие года — выборы президента Российской Федерации. В 2000 году вы возглавляли предвыборный штаб Владимира Путина по Татарстану. Как вы считаете, будет ли Путин выдвигаться в кандидаты на этот раз?

— Хотелось бы, чтобы он выдвинулся — я на это надеюсь. На сегодняшний день реальных альтернатив Путину не видно. Поэтому ждем его слова.

— Вам не кажется, что в обществе наблюдается какая-то стагнация и надо что-то менять?

— Но не такими способами. Нужно мыслить конструктивно. Надо указать пути развития экономики и народ сразу зашевелится. А шоковую терапию применять не надо.

Кроме всего прочего нужно учитывать наше международное положение. А авторитет Путина в мире сейчас огромен. Давно такого не было, чтобы российский руководитель имел такое влияние и авторитет во всем мире. Его и уважают, и боятся — это хорошо для нашей страны.

— На интервью вы пришли с приема населения в общественной приемной Дмитрия Медведева в Казани в рамках так называемой «региональной недели» депутатов Госдумы. С какими вопросами чаще всего к вам обращаются татарстанцы и насколько с годами меняется характер проблем?

— Сейчас часто поднимаются вопросы, связанные с жильем. Много вопросов от переселенцев из аварийного и ветхого жилья, по программе соципотеки. В этом году особенно много стало вопросов, связанных с имущественными отношениями, в частности, на землю. Это следы прошлого — сейчас на участки начали оформлять кадастровые паспорта, межевать их, а раньше десятилетиями жили, просто передавая участок от поколения поколению.

— Депутатским вмешательством часто удается решить проблемы или этого не всегда достаточно?

— Конечно, не всегда достаточно. Иначе бы к нам всегда стояли огромные очереди.

Если взять в целом, то предметно решается больше половины обращений. Более трети решается прямо практически на месте путем консультации — подсказываешь человеку, что и как нужно делать.

Есть ряд вопросов, связанных с «браком» чиновников. Так, например, летом ко мне на прием пришла многодетная мать, вся в слезах. Ей обещали предоставить три путевки для отдыха ее детей в санатории. Это малообеспеченная семья, женщина растит детей без мужа. А за несколько дней до предполагаемого отъезда ей позвонили и сказали, что путевок не будет — это целая трагедия для семьи, дети же ждали. Но стоило мне позвонить руководителю организации, в тот же день вопрос решился. Ну зачем было доводить семью до такой ситуации? И подобных случаев масса.

Очень часто жители жалуются на грубость, невнимательность чиновников. Хотелось бы, чтобы к людям относились более человечно и внимательно, чтобы таких вопросов не возникало.

— Почему так происходит? Может быть, этот чиновничий, административный аппарат недостаточно правильно выстроен?

— Тут все вместе — где-то неправильно выстроена система, к тому же подбор кадров не всегда удачен. Чиновничья работа ведь тоже не сладкая, и ее материальная оценка не слишком высокая, поэтому сюда попадают разные люди, в том числе и случайные.

— Как вы относитесь к возможному повышению пенсионного возраста?

— У меня двоякий ответ. Я отношусь нормально. Это все равно должно когда-нибудь произойти. Действующие нормы выхода на пенсию были установлены еще до Великой Отечественной войны и с тех пор не менялись. Но с того времени изменился уровень жизни, ее продолжительность, уровень развития здравоохранения.

Раньше если мужчина в 60 лет был настоящим пенсионером, и к нему обращались: «Дед, ветеран», то сейчас все не так.

Мне через три года будет 60 лет. Я не представляю, что мне будут говорить: «Дед, ветеран», и надеюсь, что через три года буду полон сил, энергии, в полном разуме, чтобы активно работать и приносить пользу обществу.

Таких людей сейчас большинство. Так что я не вижу ничего зазорного, плохого в повышении пенсионного возраста. Но психологически мы к этому не готовы. И если повышать пенсионный возраст, делать это нужно постепенно — важно начать заблаговременно.

Нельзя сказать: «Через год или через два года мы повысим пенсионный возраст», это будет ударом по людям. Я лично еще не хочу через три года выходить на пенсию, а кто-то из моих ровесников может быть уже запланировал после выхода на пенсию уехать в деревню и вести подсобное хозяйство. Условно говоря, надо сказать: «Через 10-15 лет мы начнем повышать пенсионный возраст», и нынешняя молодежь уже будет готовиться к нововведениям. То есть в перспективе повышать пенсионный возраст можно, но не трогая людей, у которых пенсия уже близко.

— Тогда вы, наверное, выступаете и против выноса тела Ленина из мавзолея, чтобы не затрагивать чувства старшего поколения?

— Да, я против.

Я считаю, что в стране хватает проблем и кроме тела Ленина.

Почему мы так массово хотим обидеть старшее поколения, все время поднимая этот вопрос? Пройдет время, примут соответствующее решение. Но пока все это свежо в памяти, пока живы люди, которые с именем Ленина жили всю жизнь и свято верили в эту идеологию, то зачем их раны опять бередить?

— 23 ноября Госдума в третьем чтении приняла законопроект о запрете рекламы, в том числе социальной, на квитанциях ЖКХ (законодательная инициатива была внесена в нижнюю палату парламента еще в 2014 году группой парламентариев VI созыва во главе с депутатом Маратом Бариевым — прим. ред.). Законопроектом предлагается запретить размещение рекламы на платежных документах, предназначенных для внесения платы за содержание и ремонт жилого помещения и коммунальных услуг. В чем суть и актуальность этого законопроекта?

— От граждан поступало очень много жалоб на то, что на счетах за коммунальные услуги размещается масса разной рекламы, даже не связанной с жилищно-коммунальной сферой.

Людям это мешало, причем реклама публиковалась крупными буквами, а сам счет — мелкими, не читаемыми буквами. Потому что просто не хватает места — все забиралось под рекламу. Некоторые люди просто брали и выбрасывали счета-фактуры, принимая их за рекламные материалы.

Я уж не говорю о другой стороне — есть конкретные примеры, когда работники системы ЖКО использовали счета-фактуры в своих коммерческих целях — для рекламирования аффилированных компаний. Это положение вещей мы своим законопроектом решили исправить.

— Почему забуксовало принятие вашего законопроекта, предлагающего приравнять электронные сигареты и кальяны к тем же условиям, какие действуют и для табачных изделий?

— Очень много противников этого законопроекта, представителей кальянного лобби. По последней информации, в недрах Минздрава России подготовлен законопроект об этом же (Минздрав РФ предложил внести поправки в закон «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака», согласно которому будет установлен запрет на курение кальянов в организациях, оказывающих услуги общественного питания. Предполагается, что федеральный закон вступит в силу с 1 июня 2018 года, пункт о запрете на использование кальянов в заведениях общепита вступит в силу с 1 января 2019 года — прим. ред.).

Я сам лично министра здравоохранения РФ Веронику Скворцову дважды публично спрашивал, как она относится к нашему законопроекту. Она отвечала, что положительно и его нужно как можно скорее принять. На это я спрашивал: «Почему же тогда вы не даете заключение Правительства?», а она заверяла, что скоро согласуют и дадут. В итоге Минздрав России сам подготовил законопроект. Но для меня первично не авторство законопроекта, а решение проблемы.

— Как вы оцениваете принятый проект федерального бюджета?

— Позитивно, иначе бы не голосовал за него. Впервые за все годы моего депутатства фракция ЛДПР проголосовала за бюджет. С 2012 года фракция «Единой России» голосовала за бюджет, а остальные против, то есть ответственность за бюджет брали на себя только мы. А сейчас члены ЛДПР присоединились.

Конечно, хотелось бы добавить финансирование в образование, здравоохранение, модернизацию промышленности, социальную защиту, сельское хозяйство. Очень бы хотелось повысить всем пенсии, зарплаты бюджетникам, помочь так называемым «детям войны». Но мы живем, исходя из своих реальных финансовых возможностей.

Это как в семье — если финансовые возможности позволяют купить только «Ладу», мы не можем купить «Гелендваген».

— Ваша поправка о дополнительном выделении 210 млн рублей на развитие системы ГТО в 2018 году не была принята?

— К сожалению, нет. Но в Минспорта России заверили, что если такая необходимость будет, то по ходу исполнения бюджета на следующий год внесут будут внесены поправки и перераспределены выделенные им средства.

— Вас беспокоит расслоение в обществе — разрыв в доходах между самыми бедными и самыми богатыми?

— Это один из самых больных и острых вопросов, который беспокоит всех. Конечно, мы потихоньку поднимаем уровень МРОТ, субсидий, компенсационных выплат. Но можно также подумать об ограничении доходов верхушки, состоятельной части общества.

Допустим, можно ограничить уровень доходов в госкорпорациях и компаниях.

Они бы задали тренд остальным. Если в Роснефти уровень зарплаты сделать соответствующий, то другие нефтяные компании оглядывались бы и соизмеряли свои зарплаты.

Если ограничивать размер оплаты труда менеджеров Центробанка, то другие банковские структуры тоже бы оглядывались. Тогда население это бы меньше стало раздражать.

— Вы думаете, если бабушка, получающая 10 тысяч рублей, узнает, что чиновник стал получать условно не миллион, а 900 тысяч рублей, ее это бы стало раздражать меньше?

— Я думаю, что да. Тем более, если бы с этих 100 тысяч немного добавили бы пенсионерам.

— В связи с последними громкими дисквалификациями российских спортсменов, насколько на ваш взгляд высок риск, что всю олимпийскую сборную России не допустят до участия в Зимних играх-2018 в Пхенчхане?

— В существующих реалиях что-то прогнозировать сложно. Никакие правила не соблюдаются. Взять тот же допинг, который по олимпийской хартии обозначает применение запрещенных препаратов или методов для повышения спортивных результатов, возможностей организма. У Легкова что нашли? Препараты или запрещенные методы? То же самое у Белова, Вылегжанина, наших биатлонистов, Зубкова и его четверки. Ни у кого ничего не нашли. У некоторых нашли царапины на пробирках, но у некоторых и их нет.

Нигде, ни в одном документе не написано, что за царапины спортсмен дисквалифицируется.

Если будет принято антироссийское решение по недопуску на Олимпийские игры, удивляться тут нечему. Но я надеюсь на благоразумие членов Международного олимпийского комитета (МОК), которые не должны пойти на это. Сейчас олимпийское движение взбудоражено этими процессами, которые играют не на развитие, а на разрушение. Допустим, Россия не поедет на Олимпиаду. А россияне — одни из сильнейших спортсменов в мире. Но фигурное катание без Евгении Медведевой, других наших фигуристок, пары Морозов-Тарасова… Что это будет за турнир? Или какой олимпийский турнир по хоккею без сборной России?

Энхаэловцы уже не едут на Игры, а если не поедет еще и сборная России, то получится какой-то дворовый турнир уровнем чуть выше «Золотой шайбы».

А биатлон, шорт-трек, коньки и другие виды? Олимпиада потеряет в интересе со стороны зрителей, рекламодателей, спонсоров.

Сами ведущие иностранные спортсмены выступают против дисквалификации российской команды, иначе пропадет ощущение настоящего чемпионства, завоеванного в полноценной борьбе. Потому что без российских сильнейших спортсменов чемпионы Игр-2018 будут ущербными — это будет не настоящий, а какой-то полу-чемпион. Еще один момент — если накажут всю сборную России, то пострадают невинные спортсмены.

Та же Медведева чем виновата? Во время Олимпиады в Сочи она еще была девочкой. Почему ее могут не пустить на Олимпиаду, хотя она — сильнейшая в мире? Если кто-то нарушил, то почему должны не пускать ни в чем не повинную Медведеву? Это уже нарушение прав человека, дискриминация непонятно по какому принципу. В МОК работают умные люди — я думаю, они примут правильное решение. Если же решение о дисквалификации сборной России будет принято, оно будет не против России, а против олимпийского движения. Это будет огромнейшей ошибкой МОК. Так что я думаю, что решение об отстранении нашей сборной принято не будет.

— Кстати, насчет допинга. Как вы считаете, Данис Зарипов заиграет в «Ак Барсе»?

— После такого перерыва сложно сказать. Но потенциал, у него, безусловно, есть. Как показывает практика, в плей-офф приходит его звездный час. До плей-офф он как раз разомнется и войдет в игровой ритм.

— В Татарстане проводится много молодежных конкурсов, призванных выполнить функцию некоего социального лифта — «Кадровый резерв», «ПолитЗавод» и многие другие. Как вы можете оценить выхлоп от этих проектов?

— В свое время я занимался организацией первых двух сезонов «ПолитЗавода». Я также стоял у истоков конкурса «Вверх!» для подготовки политического актива. Я убежден, что выхлоп от таких проектов может быть мощнее.

— За счет чего этого можно достичь?

— Усилить мотивацию, возможности для выпускников проектов. Но для этого нужны организационные, административные меры. Например, взять кремлевский «Кадровый резерв». Кто туда попал и прошел отбор, тот может рассчитывать на предложение занять пост в федеральных органах власти. У нас, к сожалению, таких гарантий нет. Есть очень сильные ребята, прошедшие школу молодежных проектов, которые остаются незамеченными, невостребованными.

Объективно результаты этих проектов не работают в должной мере. Условно говоря, есть обладатели первого, второго и третьего мест. И они должны быть востребованы ровно в таком порядке. Но иногда внезапно узнаешь, что обладателя 10-го места куда-то выдернули, а не победителя. Так что правила должны быть понятными для всех. Если мы говорим, что это подготовка кадрового резерва — так и должно быть. Если мы ведем речь просто о повышении квалификации и выявлении талантливых ребят — это другое.

Есть очень сильные молодые ребята, которые уже давно переросли то, чем они сейчас занимаются. Может получиться так, что они либо уедут, либо поменять сферу своей деятельности.

Кристина Иванова