«Вверхшифтеры выходного дня»: Эх, Баргузин. Часть 1: Вагонные эксперты, охотник за черепами и что может быть страшнее медведя

Полный сомнений я присоединился к группе, собиравшейся в конце июля на Байкал. В пользу такого решения у меня было только иррациональное «Бог троицу любит». Судя по тому, что вы читаете этот текст, надежда на божий промысел себя оправдала. Однако не всё так однозначно…

Курить полезно?

В общих чертах идея путешествия была такой. Доехать на поезде до Северобайкальска. Оттуда на катере перебраться на остров Ярки, а с него на противоположный берег Байкала. Там, в горах Баргузинского хребта, у нас был запланирован пеший поход третьей категории сложности с возвращением на озеро в районе курорта Хакусы.

Энтузиазма по поводу пешей «тройки» я не испытывал. Слишком тяжело в спортивных походах даются препятствия, по наличию которых и категорируются маршруты. Но Павел Добряк, наш руководитель, обещал, что половина дней в походе будут радиальными. Это значит вышли утром налегке, поднялись на вершину или перевал и обратно в лагерь. Самый смак – и видами любуешься и вьючным животным себя не чувствуешь.

Отдельный предмет переживаний – эпидемия COVID-19. С пересадкой в Екатеринбурге, откуда было большинство участников похода, я ехал на поезде в один конец почти четыре дня. На каждой крупной станции вроде Тюмени или Новосибирска состав пассажиров кардинально обновлялся. Напрягал не столько риск заразиться, хотя и это тоже, сколько желание попутчиков перевести любой разговор на тему ковида.

 «Я эту заразу подхватил в июне, - рассказывал пожилой метростроитель из Красноярска, - отделался температурой и потерей обоняния. А всё потому, что я много курю. У сына есть друг-француз. Он ему по телефону сказал, что по их статистике курящие либо вовсе не болеют ковидом, либо болеют в лёгкой форме».

 «У нас на месторождении 14 человек изолировали в больничке с коронавирусом, - делился опытом рабочий-вахтовик с внешностью Фёдора Емельяненко, - у тринадцати ни насморка, ни температуры… Ничего. Только обоняние и вкус пропали. А четырнадцатого так припекло, что он даже спать мог только сидя. Что интересно, этот четырнадцатый больше всего берёгся – маску всё время носил, дистанцию держал, антисептиком руки обрабатывал».

Ярки и отдых

Слушая эти и им подобные рассуждения, я пришёл к выводу, что от вируса мне нет никакой возможности уберечься (я же не курю), а значит надо расслабиться и понадеяться на русский авось. Тем более что мои попутчики в какой-то момент переключились с ковида на более перспективную (в плане напугать меня) тему – тему медведей, которых по всем отзывам на Баргузине было как грязи.

Запомнился рассказ метростроителя о медведе, попавшем в капкан. Животное сумело снять с себя охотничье приспособление, но не ушло дальше по своим делам, а осталось караулить обидчика. Ну и убило его на глазах у другого охотника, вызвавшегося помочь первому. Слышавшая наш разговор проводница сочла нужным добавить, что напрасно я себя ограничиваю и не заказываю блинчики со сгущёнкой. Дескать, больше такой возможности может и не представится...

Северобайкальск встретил нас промозглой погодой и бабушками, торговавшими рядом с вокзалом вяленым омулем. Купив несколько рыбин, мы погрузились в «газель» и выехали в посёлок Нижнеангарск. Это 24 километра по асфальтированной дороге, слева от которой горы, а справа – Байкал. Из-за низко висевших туч противоположного берега не было видно, и самое глубокое озеро планеты казалось морем. Не удивительно, что в этих местах базируется единственный в своём роде «Северобайкальский учебный морской отряд», в распоряжении которого имеется даже субмарина. Мы проезжали мимо казарм «морского отряда».

На лодочной станции в ожидании отправки на остров Ярки сфотографировались у стелы «Самая северная точка Байкала». Отправил жене первые фотографии – для отчётности и чтобы она мне не шибко завидовала. Завидовать на самом деле пока нечему: свинцовое небо, люди в дождевиках, скудная растительность. Не похоже, что здесь можно с комфортом отдыхать…

Ярки представляют собой длинный узкий песчаный остров, отделяющий Байкал от мелководного залива Ангарский сор. На острове растет кедровый стланик и жиденькие берёзки, между которыми в сезон можно часами кормиться голубикой и без труда найти к ужину отборных белых грибов. Борщ с грибами (именно так), омуль и прояснившееся к вечеру небо – что может быть лучше для знакомства с теми участниками похода, которых я ещё не знал?!

Люди с ударением

Кроме меня в группе было 11 человек, каждый из которых заслуживает отдельной главы. На это никакого материала не хватит, поэтому коротко расскажу лишь о тех, с кем я особенно подружился. Начну, разумеется, с Павла Добряка. Прошлым летом я ездил с ним в Тыву, этим – на Байкал и не перестаю удивляться тому, как много у этого человека разнообразных интересов и талантов. И сколь велико в нём желание делиться тем и другим с окружающими.

Стараниями Павла из похода по Баргузинскому хребту я вернулся обогащённый знаниями о шаманизме, обрядах инициации первобытных племён, прогуживании, ребёфинге и огненных практиках. Причём некоторые из этих знаний, о чём будет сказано в свой черёд, были получены на практике. Здесь же отмечу, что Павел из тех руководителей, что умеют прислушиваться к мнению группы и отдельных её членов, и отказываться от личной выгоды ради общего блага. Если всё сложится, обязательно пойду с Павлом в его следующий большой поход!

Андрей Беляев – предприниматель, опытнейший турист, с которым то и дело советовался на маршруте Павел, и виртуоз по части исполнения бардовской (и не только) песни. Были моменты, когда казалось, что это и не человек играет на гитаре, а голограмма. Ну не может человек несколько часов к ряду без запинки исполнять столько песен! Будучи обладателем навороченной газовой горелки, Андрей добровольно взвалил на себя ношу вечного дежурного, чем очень помог дежурным по графику.

В Тыве Дима Истягин удивил всех необычным хобби – коллекционированием черепов животных. (Почти всё путешествие таскал с собой найденную на одном из перевалов голову какой-то твари, чем немало смущал соседей по палатке.) На Баргузине Дима ничем таким не отличился, зато помог мне исправить досадную ошибку.

На третий день похода в километре от стоянки я уронил между камнями экшен-камеру, но о потере сообщил только в лагере. Как не хотел нас отпускать на поиски камеры Павел! Ссылался на отвратительную погоду, курум (скопление камней), тяжёлый день впереди… Но мы с Димой всё же добились разрешения, и нашли пропажу. Фильм, который я планирую сделать по итогам похода, будет во многом Диминой заслугой.

О Мише Лысове (ударение на первый слог) я считаю необходимым упомянуть за его гостеприимство. На обратном пути у меня была пересадка в Екатеринбурге, и Миша пустил меня к себе домой. Одолжил сменную одежду для прогулки по городу, накормил мексиканской едой, заказанной специально к моему возвращению с прогулки, подарил совершенно детское удовольствие от игры в «танчики» на репринтной приставке Dendy. А ещё нас с Мишей роднит одна малюсенькая неприятность, приключившаяся с нами в предпоследний день похода. Но об этом также будет сказано в свой черёд…

Трудности начинаются

С Ярков нас забрал на своём кораблике (более точного определения этому судну я дать не могу) некто Лампицкий. Судя по фамилии, потомок польских ссыльных. Байкал к этому времени разительно изменился в лучшую сторону. На небе ни облачка, яркое солнце жжет сильнее, чем на черноморских курортах в разгар сезона. Плывёшь по озеру и валуны на глубине видны столь отчётливо, что кажется, до них можно достать рукой. Такая здесь чистая вода.

В первый день мы прошли что-то около четырёх километров. Пока ещё не по горам, но по лесу – необычайно влажному, богатому на дары (чёрная и красная смородина, малина, брусника, белые грибы) и гнус. Накомарник спасает лишь отчасти, и ты ловишь себя на мысли, что любоваться лесными красотами как-то не получается. Только остановишься, чтобы достать фотоаппарат, как в тебя впиваются сотни комариных хоботков.

Спать лёг с неприятными ощущениями в горле. Несмотря на сосательные таблетки и парацетамол ощущения только усиливались и ночью я почти не спал. Здесь надо сказать отдельное спасибо Андрею Беляеву. Утром я попросил его взять часть еды из рюкзака, а он возьми и привлеки к моей проблеме внимание всей группы. В итоге во второй день я шёл почитай что налегке. Это мне очень помогло.

К концу дня вышли из зоны леса в зону кедрового стланика и курума. Гнуса если и стало меньше, то совсем чуть-чуть, зато я впервые в жизни увидел медведя. Мы заметили его на привале. Животное и нас отделяло метров тридцать, но с поправкой на неровности горного рельефа. Те из нас, у кого висели на шее свистки, воспользовались ими, медведь привстал на задние лапы, заметил нас и кинулся прочь. Ну разве не здорово без последствий увидеть медведя в дикой природе?!

 На ужине с удовлетворением отметил, что горло у меня болит гораздо меньше. Но почему-то я не чувствую вкуса пищи… В тарелке гречка с сушёным мясом, а во рту от этого ни солёно, ни сладко. «Неужели ковид», - подумал я в тот момент, и спина от страха у меня взмокла.

Алексей Егоров

Продолжение следует