«Я полагаю, рынок достиг целевого уровня»

Мелким вход воспрещен

– Денис, как происходит ценообразование на топливном рынке?

– Есть такое понятие как экспортная альтернатива. Это цена бензина заграницей за вычетом расходов на транспортировку и уплату экспортной пошлины. Если экспортная альтернатива растет, то бензин больше уходит на экспорт. Внутри страны при этом его, естественно, становится меньше. В условиях открытого рынка иначе не может быть.

Сейчас возникла нестандартная ситуация. Экспортная альтернатива выросла примерно до 60 рублей за литр. Почему это произошло? Цены на нефть выросли, но одновременного укрепления рубля не произошло.

Обычно бывает иначе: нефть падает на мировом рынке, рубль слабеет; нефть растет в цене, рубль укрепляется. Эти два процесса компенсируют друг друга. А теперь у нас рубль на месте стоит, а нефть дорожает, соответственно, дорожают бензин и дизтопливо. Итог известен: бензин с отметки примерно в 40 рублей за литр скакнул до пятидесяти, а экспортная альтернатива до 60-ти. Компании бросились вывозить топливо заграницу.

– Есть данные, что примерно 70% цены бензина в нашей стране составляет налоговая составляющая…

– Налоговая составляющая очень высока, но ее сложно подсчитать. Если мы берем процесс ценообразования от скважины, то включаем в цену НДПИ – налог на добычу полезных ископаемых, НДС, акциз, налог на прибыль. Это составляет примерно половину цены бензина на колонке. Но можно посчитать еще и стоимость лицензии, различные неналоговые платежи, в том числе заложенные в цену транспортировки топлива, имущественные сборы. Если все это суммировать может и больше 70% получится.

– Еще говорят о большой монополизации рынка. Правда ли это, учитывая, что, например, у нас в Татарстане сильны позиции «Татнефти»?

– Если брать в общероссийском масштабе, то рынок очень монополизирован. На протяжении последних лет пяти «Роснефть» скупает все, что видит. Были куплены «ТНК-BP», «Башнефть», предприятия поменьше.

«Татнефть» в плане нефтепереработки – это чисто региональная компания. У нее, конечно, есть колонки, но это трейдинговый бизнес – она перепродает чужое топливо.

Завод у «Татнефти» только один, также как, например, у «Сургутнефтегаза». И есть две компании, «Лукойл» и «Роснефть», у которых много заводов. Они фактически делят рынок сейчас.

Час баженовых

– Раньше было не так?

– Раньше у нас было десять крупных нефтяных компаний, существовали независимые нефтеперерабатывающие заводы, та же башкирская группа НПЗ. Туда отлично заходили небольшие компании, производили свое топливо и выходили с ним на топливный рынок.

У вас в Татарстане и сейчас много маленьких нефтедобывающих компаний, но они со своей нефтью практически не могут зайти на завод. Они могут только эту нефть продать крупным игрокам.

То есть правильнее говорить о сильной монополизации не столько сферы нефтедобычи, сколько рынка переработки. Этому среди прочего способствуют довольно строгие нормы качества топлива. Топливо евро-5 на маленьком заводе не сделать, это прерогатива крупных НПЗ, которых у нас по стране 27 штук. Все эти НПЗ принадлежат вертикально-интегрированным компаниям, зайти туда со стороны невозможно.

– В начале нынешнего ценового бума на топливном рынке пугали отметкой в сто рублей за литр. Сейчас прогноз смягчили. Что сделало правительство для этого?

– Правительство довольно грамотно отреагировало. Очень быстро был снижен акциз. Планировали повысить, а вместо этого снизили. Это – первое. Второе – пригрозили компаниям увеличить экспортную пошлину. Пока только на словах, но это пугает компании. Они добровольно будут увеличивать поставки на внутренний рынок, чтобы им не подняли пошлины. Я считаю, рынок вполне может быть отрегулирован. В конце концов, основную прибыль крупные игроки получают не внутри страны. Большая часть выручки генерируется за счет экспорта и это чувствительная тема для нефтяных компаний. На них можно надавить.

– Президент Независимого топливного союза Павел Баженов сетует, что забота правительства о ценах на бензин обернулась угрозой закрытия для малых АЗС. Они теперь продают бензин едва ли не дешевле цены закупки. Что вы на этот счет думаете?

– Независимые автозаправочные станции в очень тяжелом положении, потому что, как я сказал, у винков (вертикально интегрированных компаний – А.Е.) основная прибыль получается за счет экспорта. Они вполне могут торговать на АЗС в убыток. Что касается частников, то они покупают топливо на оптовом рынке, который никак не регулируется и вынуждены работать на розничном рынке, который очень серьезно регулируется.

Я вам вот какую цифру скажу. В 2000 году у нас 65-70% АЗС были у частников. В 2016 году частников стало меньше половины, то есть они свои станции продают винкам или закрывают. Этот бизнес стал невыгодным.

Независимый топливный союз довольно активно себя проявляет. Может быть, обратят внимание на них. Но дело в том, что когда проблема у крупной компании всегда есть такая опция как встреча главы этой компании с первыми лицами государства. И возьмите владельца одной, двух, трех АЗС. Как он может обратить на себя внимание?! У него убытки, ему нечем платить зарплату. Разве правительство это заметит?! Это не та проблема. У нас в стране ориентировочно 40 тысяч АЗС. Ну закроется там десять, здесь десять. С точки зрения макроэкономики это незаметно. Я думаю, что за этот год количество независимых АЗС здорово сократится.

Рубль на побегушках

– Какой ваш прогноз относительно роста цен на бензин в этом году?

– Я полагаю, рынок достиг целевого уровня и дальше правительство не допустит роста цен. Все рычаги для этого имеются. Сто рублей? Нет, не будет, конечно. Вопрос в другом: какой ценой удержат цены на бензин? Об этом я сказал выше.

– Почему у нас в стране плохое качество бензина?

– С бензином интересная штука. Она напрямую пересекается с вопросами ценообразования. В целом, надо сказать, что заводы у нас прошли глубокую модернизацию и производят топливо весьма неплохого качества.

Та же Европа отлично закупает у нас бензин и особенно дизтопливо. Ездят и не жалуются.

Почему наши автомобилисты недовольны качеством? Дело в том, что бензин реально бодяжится. Бодяжится в огромных количествах и это происходит по описанной выше причине. Маленькие компании находятся на грани выживания и пытаются заработать на ухудшении качества топлива. В интернете полно советов на предмет того, как увеличить октановое число и какие присадки для этого использовать. Можно из 92-го сделать 98-й и заработать 1-2 рубля с литра, что для АЗС неплохой показатель.

– Логично предположить, что в свете роста цен эта проблема только обострится. Так?

– Боюсь, что да. Дело в том, что у нас за повышение розничных цен от ФАС может очень серьезное наказание прилететь. От оборотного штрафа до ареста руководителя АЗС. А вот за разбодяживание топлива никакой серьезной ответственности не предусмотрено, поэтому маленькие АЗС этим активно занимаются.

Топливо с завода приходит хорошее, а в бензобак попадает совсем не то. Особенно это будет заметно к осени, когда начнут смешивать летнее дизельное топливо с различными присадками, потому что зимнее дороже.

– У нас есть периоды, когда нефть дешевеет, а бензин в лучшем случае нет. Критики системы в этом случае ссылаются на США, где бензин дешевеет вместе с нефтью. Почему у нас нет такой корреляции?

– Здесь вы вот в какую ловушку попадаете. Надо в одной валюте мерить нефть и бензин. Когда падает цена на нефть в долларах, то бензин тоже у нас, как правило, дешевеет. Простой пример: до кризиса нефть стоила 100 долларов за баррель и 30 рублей давали за доллар. Соответственно 3000 рублей стоил баррель. После этого у нас нефть упала до 50 долларов, а доллар скакнул до 60 рублей. Получаются те же самые 3000 рублей. Поэтому для НПЗ падение нефти на мировом рынке ничего не изменило. Рубль у нас очень четко реагирует на колебания нефтяного рынка, бегает туда-сюда.

По этой же причине сложно устанавливать какие-то корреляции с уровнем зарплат. Да, у нас зарплаты меньше, значит меньше потребляем топлива. Почему бензин должен стоить дешевле, если у кого-то меньше зарплаты? С зарплатой цена на нефть, к сожалению, никак не связана.

Алексей Егоров