«В свой самый серьезный поход я ходил в долг»

Рубрику «Даёшь молодёжь» открывает интервью с тренером по туризму, заместителем директора Дома детского и юношеского туризма и экскурсий «Простор» Ново-Савиновского района города Казани Сергеем Дерзаевым.

«Трамп»: Начало

– Сергей, вспомни свой первый поход.

– Так, 2004 год, Марий-Эл, стандартный маршрут от станции Сурок через озера Оланга, Шеренга, далее брод через реку Кундыш и до озера Глухое. Тогда Глухое еще не было закрыто. Из Казани на Йошкар-Олу регулярно ходили электрички, с заброской не было проблем. Это была моя первая единичка. Ходил со студентами – универовскими и ветеринарного.

– Ты тогда тоже был студентом?

– Да, учился в КСЮИ по направлению «Социальная работа».

– Как ты решил стать тренером по туризму?

– Так как я увлекся туризмом, знакомые позвали меня в студенческий спасотряд при Казанском поисково-спасательном отряде. Его создал Мухин Николай Петрович, ныне покойный. Вот он был моим первым тренером. Николай Петрович был туристом и при этом спасателем, поэтому нас учили так, чтобы мы могли помочь и в городе, и в условиях леса, гор, заболоченной местности…

С отрядом мы ходили в походы, судили на соревнованиях, когда была такая возможность, участвовали в них. И вот на одних из соревнований Шипилов Ростислав Олегович, тогда директор станции туризма Кировского района «Трамп», спросил меня: «Не хотите ли попробовать заняться детьми?» Мне это показалось интересным, тем более что я уже заканчивал учебу, надо было куда-то определяться, и я согласился.

– Какая вообще у тебя была мотивация? Понятно ведь, что педагогом допобразования особых денег не заработаешь.

– Просто интересно было. А туризм в широком смысле, вместе с подготовкой, позволяет ведь и деньги зарабатывать.

Была возможность и любимым делом заниматься – ходить в походы, и с детьми работать и при этом летом шабашить как промышленный альпинист. За месяц в промальпе я зарабатывал примерно как за год работы педагогом.

Финансовый отбор

– Ну и, наверное, как педагог ты имел и имеешь возможность бесплатно ездить с детьми в какие-нибудь туристические места. На Алтай, например.

– Эта система давно умерла в Казани. В походы дети и мы, их педагоги, ездим исключительно на свои деньги. Ищем возможность максимально снизить расходы. Если коммерсанты выбирают маршрут исходя из соображений выгоды, то для нас главный критерий выбора маршрута это его стоимость.

В дорогой маршрут пойдет меньше детей. Куда-нибудь на Алтай или в Саяны у нас всегда набираются смешанные группы, где 2-3 ребенка, а остальные все взрослые.

В идеале детей должно быть минимум шесть, но не набрать детей – не повод не идти в поход.

– Какие походы в твоей туристской карьере самые-самые?

– Запоминающихся три было. Первое – это, конечно, Камчатка. Куда бы ты ни ходил, Камчатка ни с чем не сравнится. Мы поднялись на Ключевскую сопку, причем вулкан не то чтобы извергался, но был активным.

На вершине мы ничего кроме газов и выбросов пепла не увидели. Было сложно купить билеты, потому что хотелось попасть в сезон, когда проще передвигаться. Нам на одном перевале сказали, что дорогу здесь неделю назад бульдозером почистили от снега. Если бы мы полетели на две недели раньше, когда билеты были дешевле, мы бы ходили по снегу.

После Камчатки запомнились Памир и Тянь-Шань. На Памире мы сходили на самую большую в моей карьере вершину – Пик Революции, 6900 метров.

Такое не могло не запомниться. И это был редкий случай, когда почти все, что мы запланировали, удалось пройти. В походах высоких категорий такое редко бывает. А на Тянь-Шане у нас был уникальный редко посещаемый маршрут. Обычно ходят район Восточного Тянь-Шаня, а мы были в южной части этой горной системы, в низовьях реки Сарыджаз на самой границе с Китаем.

Очень длинный маршрут со сложнейшими переправами. Забрасывали «кошки» (два соединенных между собой ледоруба) с веревкой и, грубо говоря, на голом месте делали переправы. Из того, что было задумано, мы прошли две трети, мы просто не представляли всех сложностей на стадии планирования. Была карта, но она не отображает, сколько ты времени затратишь на прохождение того или иного участка. Описания перевалов – по ним проходили один раз пятьдесят лет назад. Местами мы шли в колючках выше человеческого роста.

Памир и Тянь-Шань заняли, соответственно, второе и третье место на Чемпионате России. Они были оценены как очень серьезные походы. Памир прошел как шестерка, притом, что изначально мы заявляли его как пятерку. Подъем на пик Революции был запасным вариантом.

– Многих отпугивают в горном туризме и альпинизме даже не опасности, а дороговизна снаряжения. Я знаю, что ты очень спокойно относишься к этому…

– Просто если люди будут сильно заморачиваться на том, чтобы они были хорошо укомплектованы, то это смогут позволить себе либо богатые, либо когда молодежь перестанет быть молодежью и заработает себе на снарягу. Слышал я такой подход – я сначала заработаю, все куплю, а потом пойду в горы. Это неправильный подход.

Человек теряет время – молодость она до 30-35 лет. Если не обременен семьей, самое лучшее время, когда физические возможности у человека максимальные и можно ходить в горы.

А ограничения по снаряжению они всегда есть. Надо искать у знакомых, арендовать, что-то, конечно, нужно покупать, но полностью укомплектованным быть очень сложно. В свой самый серьезный поход я ходил в долг. Взял небольшой кредит в банке и пошел. Может быть, это не самое разумное решение с точки зрения финансов, но я просто знаю, люди, которые говорили «мы будем ходить, вот только заработаем сначала, накопим…», они никуда не сходили. А я сходил.

Семья как главное препятствие

– Как близкие относятся к твоему увлечению?

– Мать всегда переживала, а с женой мы познакомились на почве общих интересов. Мы с ней на Тянь-Шань ходили, не в шестерку, правда, и на Камчатку. Это сейчас у нее интересы поменялись, теперь для нее на первом месте семья. Можно сказать, семья – это сейчас главное препятствие для занятий туризмом, ну и, конечно, финансовый фактор. Хотя иногда и финансовый фактор уже не столь важен. Это как раз тот случай, когда, как я сказал, можно себе все купить, но не ходить.

– У тебя есть ученики, которыми ты гордишься?

– Я могу только сказать про Татьяну Губернаторову, ныне Миркасову. Она моя ученица по «Трампу», ходила со мной в Саяны и на Алтай. Ей с детства был интересен туризм, и она в нем осталась – водит сегодня группы от турклуба КФУ. Еще есть Руслан Федоров, выполнивший норматив кандидата в мастера спорта по спортивному туризму на пешеходных дистанциях. Сейчас его спорт не интересует, ему интересно в горы ходить, а не бегать с веревками. Руслан собирается идти в горный поход пятой категории.

Моя заслуга в том, что когда дети пришли в клуб, я им дал возможность заниматься, ходить в походы. А то, что они достигли, это, конечно, их собственная заслуга. Есть еще другие ученики, которые чего-то добивались, но ушли из туризма. Наверное, результат – это люди, которые не просто чего-то добились, но продолжают твое дело.

– Что тебя больше всего раздражает в тренерской работе?

– Дети иногда раздражают, когда совсем безответственно относятся. То, что бумажек много и зарплата невысокая – это не то, чтобы раздражает, это недостаток работы. Но к этому уже философски относишься. Понимаешь, что не это главное.

– У тебя была серьезная травма стопы, причем полученная не в походе, а в тренировочном зале. Как вообще удается находить баланс между потенциальной опасностью тренировок и детьми, которые в силу возраста опасностей не боятся?

– Стараешься быть очень внимательным на тренировках. На некоторые моменты безопасности серьезно обращаешь внимание, ругаешь, отчитываешь за безответственность.

– А как ты вообще травмировался?

– Это последствие собственной самоуверенности и плохой страховки, которую осуществлял ребенок. Поэтому когда дети осуществляют страховку, нужно очень внимательно за этим смотреть. Детям неподготовленным вообще не доверять, а за подготовленными следить в оба глаза.

– Если бы ты не был тренером по туризму, кем бы ты работал?

– Наверное, гидом – водил бы группы. В тот момент, когда я был на перепутье, была возможность пойти в МЧС, но я эту развилку прошел. Я сделал выбор в пользу занятий с детьми.

Алексей Егоров