Проект «Герой нашего времени»: Глубина без резкости

Недавно исследователи татарстанского отделения Русского географического общества вернулись с Каспийского моря. Там подводники искали корабли флотилии Петра I, участвовавшей в Персидском походе. Корреспондент интернет-портала «Вверх» пообщался с председателем ТО РГО Дмитрием Шиллером и выяснил, кто попадает в «научный спецназ», как подводное плавание помогает трудным подросткам, почему дайверы плачут и что за чудовищ скрывает морская бездна

- Расскажите немного о последней экспедиции. С чем вернулись?

- Каспий, так же как и Волга, - это огромный неизведанный по сей день исторический трафик. У нас была четкая задача. Искали места, где можно будет проводить серьезные археологические исследования затонувших судов из флота Петра I. Я считаю, что две основные точки мы определили, а дальше уже вопрос «тяжелой артиллерии». Подводная археология - это очень сложный процесс. Необходимо огромное количество сканеров, прощупывающих дно, радаров и прочего оборудования.

- Какие-то исторические артефакты обнаружили?

- Нашли предметы, которые мы предположительно идентифицировали как пушку и якорь. И еще некий массив, который может быть окаменелым старым кораблем.

Вообще подводно-исследовательский отряд Русского географического общества - это такой научный спецназ. Он создавался для помощи научному сообществу. Прежде чем вложить колоссальные деньги в исследование, нужно получить какую-то доказательную базу. Поэтому сначала отправляют отряд на разведку.

- И какие люди приходят в ваш спецназ?

- Отряд - это группа волонтеров самого разного рода занятий. Есть владельцы фабрик и заводов, есть дальнобойщики, есть сварщики. Но все они горят одной идеей. Что мне очень нравится, в экспедициях вся эта шелуха, которую мы называем социальным статусом, слетает с человека. И тебя оценивают исключительно по твоим качествам. И тот же директор внутри команды может находиться в подчинении у простого парня-сварщика. И не сочтет это унизительным.

- Они приходят в отряд уже с какими-то навыками или вы их учите?

- По-разному.

Есть люди, которые имеют определенный опыт и квалификацию, а есть те, кто говорит: я хочу попробовать». Но что значит попробовать? Это же не тарелка супа.

С неизвестным человеком пойти в экспедицию - все равно что в ботинок себе засунуть камень и отправиться в горы. Люди притираются друг к другу очень долго. Поэтому сначала человек получает первые навыки. Он учится выживать под водой, потом выполнять какие-то задачи.

- В вашей последней экспедиции участвовали слабослышащие люди. Как они к вам попали?

- Это уникальнейший проект. Мы запустили его совместно с Общественной палатой Татарстана. Нам очень хотелось сделать подводный мир доступным для глухих и слабослышащих молодых людей. Мы понимали, что они сильно ограничены в средствах. Обратились в палату и выиграли грант. Пришло огромное количество ребят с горящими глазами, и мы начали работать. Конечно, часть отсеялась. Потому что у многих оказалась потребительская позиция «вы нам должны». Я сказал: стоп, ребята. Кто так думает, может сразу уйти. Второе условие. Кто хоть раз попросит для себя скидку как для инвалида - тоже на выход. И в итоге остались бойцы по характеру.

- Как с ними общались?

- Сначала через сурдопереводчика. А сейчас слабослышащие помогают. Мы сразу договорились, что недопонимание не значит оскорбление. На первых порах много вопросов возникало по безопасности. Представляете, если глухой человек за пределами лагеря ногу сломает? Как ему позвать на помощь? Мы придумали выход - носить с собой свистки. А как под водой привлечь их внимание? Решили, что глухие будут работать только в паре со слабослышащими. Они не отходят друг от друга. Мы учим их работать буквально в одном рывке.

- А они делились своими впечатлениями? Что им дал этот проект?

- Люди перестали считать себя инвалидами. Представьте, что это такое - переступить человеку через свои комплексы, страхи. Ребята поняли, что все барьеры в голове. Сейчас они поставили перед собой амбициозные задачи. Говорят, хотим в горы. Надеюсь, будущим летом получится организовать тренировочный лагерь, где они смогут заниматься.

- У вас есть еще проекты, связанные с молодежью?

- Конечно. Наша особая гордость - молодежный подводно-исследовательский отряд РГО. В него входят ребята от 10 до 18 лет. С 2011 года в рамках проекта «Святыни Татарстана» они нашли в акватории Куйбышевского водохранилища более 30 затопленных мечетей и церквей! А это же не просто взял и нырнул. Надо собрать архивную информацию, вычислить точку, доплыть на лодке.

- Откуда набираете детей?

- Из обычных школ и просто с улицы.

Бандиты есть такие, мама не горюй! Прямо в молодежные группировки заходили. Вот они стоят друг перед другом, драться собираются. А тут я появляюсь: «Здравствуйте, меня зовут дядя Дима».

Они на меня смотрят ошалевшие. Спрашиваю: «Парни, кто старшие?». Мне отвечают. Тогда обращаюсь к ним: «Вот вы пока деритесь, а я остальным расскажу, что такое подводное плавание».

- То есть это спонтанно происходило?

- Сначала да, а потом стали целенаправленно с ними работать. Наш отряд открыт для всех. И таким ребятам мы не даем оценку, а предлагаем им выбор: или на улице остаешься, или идешь с нами. Что ждет тебя там, не знаю. А здесь я могу обещать, что ты станешь инструктором по подводному плаванию с правом работать в 120 странах мира.

Был у нас очень интересный случай. Как-то Валентина Владимировна Терешкова помогла нам и коллегам из Чечни организовать выезд в Звездный городок. Мы там погружались вместе с космонавтами.

И выходит из воды один чеченский мальчишка со слезами. Я спрашиваю: «Ты чего это, гордый горец, плачешь?». Он отвечает: «Дядя Дима, у меня дома было две игрушки: автоматный рожок и затвор. А ты мне космос открываешь».

Я говорю: «А теперь, парень, твое решение. Или ты будешь с автоматом бегать, или заниматься здесь и, может быть, станешь первым, кто на Марсе лезгинку станцует».

- А какие качества характера формирует дайвинг?

- Есть хорошая поговорка: «Дайвер бывает либо старый, либо смелый». Дайвера вы всегда определите по его неторопливости. С самого начала его к этому приучают. Прежде чем войти в воду он тщательно проверяет сначала свое оборудование, потом оборудование напарника. Это постоянная ответственность за того, кто рядом. Так что дайверы слегка флегматичны, но надежны.

- Какие-то внутренние, психологические открытия происходят там, на глубине?

- Когда человек долго находится под водой, он вынужден молчать. А вы пробовали на один-два часа заткнуть себе рот? Тут-то и всплывают в памяти проступки, пакости, которые глубоко запрятал от себя. Начинаешь все это анализировать. Почему ты, сволочь, поступил так, а не иначе? И иногда доходит до слез. Плачешь прямо в маску.

- Какие экспедиции планируете?

- Проект «13 морей России» никто не отменял. Если найдем финансовую поддержку, отправимся на Карское море. Ребята недавно вернулись из разведки, и стало ясно, что для экспедиции потребуется серьезное судно. А это большие средства. Там мы планируем испытывать российскую подводную технику: дыхательные аппараты и механизмы, позволяющие аквалангисту находиться на определенной глубине. Кроме того, мы собираемся проверить гипотезу Российской академии наук. Ее специалисты считают, что вычислили место гибели шлюпа Вильяма Баренца. И, наконец, там, на глубине ниже 40 метров, от нас требуется фотофиксация донных биологических существ.

- А вы встречали что-нибудь необычное или страшное на глубине?

- Был такой профессор Твердохлебов. Уникальный мужик, член Академии наук СССР. Так вот, он в 1953 году на озере Лабынкыр в Якутии увидел некое существо невероятных размеров. А, надо сказать, что у местных народов с этим чудовищем связано огромное количество легенд.

Когда мы побывали на этом озере, то поняли, что пищевой базы для такого гиганта там нет. Но у нас есть основания полагать, что есть некий тоннель, который соединяет Лабынкыр с океаном…

- Значит, в чудеса верите?

- Я от них не закрываюсь. Мир настолько многогранен и не изучен, что мы еще не раз посмотрим в сторону официальной науки с ухмылкой.

Михаил Тихонов