Олеся Балтусова: «Все лучшие люди приходят помогать исторической среде»

Помните, как Том Сойер в книжке популяризировал покраску заборов среди своего окружения? Нечто подобное уже третий год происходит в Казани на «Том Сойер Фесте». Помощник президента РТ,  куратор проекта Олеся Балтусова побывала в пресс-клубе портала «Вверх» и рассказала,  о сохранении культурного наследия Чистополя, особенностях генплана Казани и о том, почему волонтеры не могут выполнять все виды работ на фестивале.

«Все лучшие люди приходят помогать исторической среде»

- Олеся, сколько домов участвует в фестивале в этом году?

- В 2018 году мы выбрали шесть домов. Сначала их было 12, но после нескольких совещаний с жителями этих домов, обществом охраны памятников и координатами-архитекторами мы выбрали шесть: три дома на улицах Калинина и Волкова и три в Старо-Татарской слободе.

По сути, «Том Сойер Фест» - это движение по восстановлению исторической среды. Эти дома не являются объектами культурного наследия. То есть никто никогда никаких исследований по ним не делал в отличие от памятников архитектуры. По некоторым городским домам информацию хранят сами жильцы, и, когда мы начинаем подготовку домов к фестивалю, узнаем какие-то подробности. Нас приглашают в гости, достают семейные альбомы, рассказывают, кто жил в доме раньше и как. Это дорогого стоит.

В июле мы обновили сразу два домика, и в журнале «Казань» вышел большой материал на эту тему. Мы выяснили, кто в этих домах жил. Узнали много удивительных историй.

Например, одна семья из дома на Волкова, 14 брала из зоопарка на передержку животных, в их альбомах можно было встретить потрясающие фотографии тигрят и львят в обычном доме.

- А как вообще появилась идея создать подобный фестиваль?

- Общество охраны памятников несколько лет назад выявило проблему: у памятников архитектуры есть шанс сохраниться в истории, поскольку за ними надзор ведет государство, а у исторической среды - нет. Она никем не охраняется, не имеет статусов, за ней следят только те люди, которые там живут. Но часто соседи не могут договориться, что именно нужно ремонтировать, каждый старается поменять только свое окошко или дверь.

И в Самаре в 2015 году появилось потрясающее движение: берешь и ремонтируешь чужой дом, находящийся в частной собственности. Вот  стоит очень красивый, с балкончиками, с наличниками, никому, кроме хозяев, не нужный дом. Весь разваливается.

Приходят добрые люди, говорят, давайте, мы отремонтируем, у вас очень красивый дом, мы его любим, ходим вокруг него, фотографируемся на его фоне, видим, что он рассыпается. И приходят каждый вечер после работы.

В Самаре именно так это было. Люди шли мимо, и, что называется, задержались. Организовали группу единомышленников. Появились новые помощники - те, кто принёс краску, те, кто пришёл кормить волонтеров пиццей. Кто-то делал фотовыставки на эту тему. Движение ведь позитивное, оно обрастало новыми друзьями. В Самаре это срезонировало, весь город был в это вовлечен, вся передовая и прогрессивная общественность.

Мы здесь увидели фильм «Ходящий по лесам», очень вдохновляющий, о том, как это движение захватило Самару. И поняли, что это прекрасный инструмент.

Но решили, что в Казани будет своя история, мы не повторим сценарий самарского движения, у нас будет всё по-своему. И получилось действительно так. Организовались, позвали друзей на помощь. Вся моя семья участвовала, все мои друзья.

Сейчас 22 города в этом движении, и у каждого из них своя история. Вокруг спасения исторической среды возникают разные дружеские организации, общественные проекты. Все лучшие люди приходят помогать исторической среде. И взрослые, и дети могут найти себе занятие на «Том Сойер фесте»

- Кто становится вашими волонтерами, как вы находите друг друга?

- Этот вопрос был актуален в 2016 году, когда шел первый фестиваль. Мы расклеивали афиши, в социальных сетях распространяли информацию, работало «сарафанное радио». За лето пришло около 100 волонтеров. Второй сезон прошел проще, поскольку уже были определенные наработки. В 2017 в работах участвовало уже около 150 человек. В этом году мы пока не можем подсчитать, сколько людей участвует в движении, поскольку сезон еще не закончен.

Это совершенно разные люди. Есть координаторы-архитекторы, которые каждый день встречают волонтеров на площадке и объясняют, что нужно делать. На каждом объекте есть прораб, он рассказывают про технику безопасности.

На лесах работают строители, программисты, врачи, журналисты и многие другие.

Приятно знать, что вот это окно красил ты. И показываешь своей девушке, что вот эти три наличника отреставрированы тобой. Кафедра реставрации в полной мере нам помогает. Старшие преподаватели, научные руководители осуществляют технический надзор. Они советуют, по какой технологии нужно работать, как правильно срезать старую краску, чем пропитывать, какими инструментами работать на дереве, что делать с фундаментами. Где волонтер может работать, а где нужны только строительные силы.

По каждому объекту мы готовим выписку из архива: кто и в каком году построил дом, кто его купил, кому продал. В первые два года их делал для нас архитектор и краевед Сергей Саначин, в этом году нам помогал исследователь казанской старины Лев Жаржевский. Все эти люди, так сказать, штучный товар.

- То есть, необязательно нужно быть профессионалом, чтобы принимать участие в фестивале?

 - И взрослые, и дети могут найти у нас себе занятие. У нас полностью обеспечена безопасность, мы не пускаем волонтеров на третьи и четвертые этажи лесов, под крышу. Они работают на нижних ярусах. Мои дети с удовольствием участвуют в этом проекте.

У нас выпали два дома в этом сезоне – на Щапова, 19 и 21. Это два последних исторических домика напротив сада «Эрмитаж». Вокруг - сплошной новострой. А вот эти два старичка уцелели, стоят рядом в классической средовой архитектуре. Мы их изучали, всем хотелось там поработать. Но оказалось, что там аварийная стена и просто небезопасно допускать туда волонтеров, нужны профессионалы. Пока отложили эту историю на год, чтобы понять, что с этим делать.

«Государство может помочь тем, что не будет мешать...»

- Чем может помочь государство в этом вопросе?

- Есть программы капитального ремонта, есть программы по реставрации, но на частные строения ни те, ни другие не распространяются. Это бремя собственника - следить за своим имуществом.

По сути, наш «Том Сойер» уникален, в ЮНЕСКО на конференции о нем говорилось как об очень важном явлении. Низовая инициатива, которая стала популярной и распространяется по всей стране: 22 города за 3 года - это много.

Сейчас открытое общество очень хорошо работает, можно быстро обсуждать любые идеи, люди научились быстро объединяться.

Это мы видим по всплеску разных форм благотворительности. Хороших людей больше, чем плохих. И люди умеют делать добрые дела.

Чем государство может помочь? В Казани сложилась уникальная ситуация, мы смогли наладить диалог совета общества охраны памятников и аппарата президента. В других городах такого нет, там вопрос охраны исторических зданий держится на художниках, замечательных поэтах или туристических фирмах. Государство в других городах помогает тем, что не мешает. А там, где адекватное местное управление архитектуры или региональное министерство культуры, они помогают с согласованием документов.

В Казани помогают всем. У нас и минкульт задействован, и исполком, и районные администрации. Когда начинаешь что-то ремонтировать, всегда выясняется, что есть какие-то проблемы по инженерным или электрическим сетям. Власти быстро реагируют на них.

У «Тома Сойер Феста» в этом году произошло сразу несколько важных событий: мы долго искали спонсора для реставрации дома на Фатыха Карима, 11, и он нашелся. Это очень красивый дом деревянного зодчества, пострадавший от разного ремонта. Сейчас он выглядит непрезентабельно. Мы собирали на него деньги, писали письма в разные организации от имени общества охраны памятников и откликнулся «Ак Барс банк», который внес миллион рублей на реставрацию. Сейчас один из крупных производителей лакокрасочных изделий предлагает стать генеральным партнером фестиваля во всех городах-участниках. Это очень неожиданно.

- Олеся, в этом контексте как вы рассматриваете новый генплан Казани?

- Он выполнен суперпрофессионально, и это всё-таки серьезнейший документ, который регулирует развитие огромного города с агломерациями на много лет вперед. В генплане исторический центр представляет территории с различными зонами, смешанными функциями. Этот детализированный мастер-план исторического центра будет выполняться большой рабочей группой при мэрии Казани.

Он будет регулировать новое строительство, его масштаб, процентность застройки, озеленения. Но сохранение исторической среды этот документ не регулирует.

У нас есть документ исторического поселения «Казань», выпущенный Минкультом РТ в 2015 году, там проработан предмет охраны исторического поселения.

К сожалению, в Казани не сохранилось исторической застройки. У нас уже вся застройка представляет смешанный тип, очень много нового, много обезображенной старой планировки.

- А в других городах республики есть объекты, которые нуждается в повышенной охране, поступает такая информация?

- В Чистополе, например, сохранилось много деревянной архитектуры, но поскольку город ждет финансирования по большой программе БРИКС (город должен получить средства на музей-заповедник), здесь пока трудно реализуемы самостоятельные общественные проекты.

Создана рабочая группа в Минстрое, она занимается расселением аварийных домов, которые не должны сноситься, а должны продаваться с аукциона или приспосабливаться под другие функции. Эта работа не быстрая. Госжилфонд пока не готов ни на какие подвиги, потому что он расселяет жилой дом, и должен получить что-то взамен. Пока эти механизмы не проработаны, мы не можем сказать, что будет дальше в Чистополе с этими домами. Но мы этим очень плотно занимаемся, было бы интересно запустить такое движение как «Том Сойер Фест» в этом городе. Пока же мы не услышали оттуда заявок и предложений.

Эта тенденция касается многих городов. Когда происходит что-то такое же большое, как финансирование фонда БРИКС или другая глобальная программа, общественность думает, что власти всё равно все сделают сами. И никто активность не проявляет. Но мы надеемся, что ситуация изменится, поскольку Чистополь - город, в котором очень много сохранившегося наследия исторической среды.

Олеся Кучеренко