Это памятник не погибшим, а всем ветеранам Афганистана

Макет нового памятника воинам-интернационалистам в Казани представят сегодня, 15 февраля, в парке Победы, в день 31-й годовщины вывода советских войск из Афганистана. В 9 утра здесь состоится митинг и церемония возложения цветов к Вечному огню. О том, почему в столице Татарстана до сих пор нет места поклонения воинам-интернационалистам, и как оценивают военный конфликт сами участники и историки – в материале корреспондента портала «Вверх».

«Скорбь и плач надоели, поверьте мне»

Единственный в столице Татарстана памятник воинам-афганцам появился на пересечении улиц Сибгата Хакима и Декабристов в 1998 году. Его автором была скульптор Асия Миннуллина. Там стали проходить митинги, посвящённые выводу войск из Афганистана. Однако в 2018 году монумент демонтировали во время подготовки к чемпионату мира по футболу. На том месте разбили сквер и неподалёку поставили скульптуры школьников, играющих в футбол. Афганцам пообещали, что новый памятник появится в парке Победы.

«Я считаю, это правильное решение, - говорит глава Союза ветеранов Афганистана Евгений Кабыш. – Возможно, когда устанавливали памятник, такой плотной застройки ещё не было. А сегодня к этому месту толком не подъехать. Тем более, что после возложения цветов мы шли в парк Победы, чтобы почтить ветеранов. А теперь всё будет в одном месте.

К слову, автором скульптуры двух советских школьников, играющих после школы в футбол, также стала Асия Миннуллина. Предложение ей поступило за два месяца перед мундиалем. Долгое время проходящие мимо люди могли наблюдать странную картину: на площадке - двое парней: один застыл в позе вратаря, другой пытается забить ему гол. Но дело в том, что портфелей на поле оказалось в количестве трёх штук… Оказывается, одного пацана просто не успели изготовить к окончанию чемпионата мира. По задумке скульптора, там должна быть ещё и лавочка, на которой должна была расположиться болеющая этим видом спорта детвора.

«Никогда не дают времени нормально поработать над скульптурой, - сокрушалась тогда Миннуллина. - Это же бронза. Мы помрём, памятник останется. Поэтому нужно думать, как памятник будет стоять во времени, а не только делать что-то к празднику. Нельзя так гнать».

В итоге сейчас с этой площадки третий портфель исчез. Видимо, после чемпионата мира по футболу интерес властей к этой малой архитектурной форме, идея которой принадлежит мэру Казани Ильсуру Метшину, поостыл.

Зато устанавливать памятник воинам-афганцам власти тоже не торопятся. Дело в том, что прошлая работа Асии Миннуллиной у многих тоже вызывала вопросы. И ребятам-интернационалистам предложили самостоятельно решить, какая концепция им нравится больше. Но процесс затянулся.

Военный комиссар РТ Сергей Погодин в 2018 году обещал, что монумент воздвигнут к 30-ой годовщине вывода войск из Афганистана. Однако к тому моменту не было даже эскиза памятника. Споры велись не только по поводу того, как должен выглядеть монумент, но и что должно присутствовать в названии: только афганцам он будет посвящён, или стоит отметить и остальных воинов, погибших в других конфликтах за последнее время.

В итоге сначала выбрали девять макетов, голосование по которым у самих скульпторов вызывало много вопросов, потом четыре, и вот, кажется, пришли к общему знаменателю.

«Скульпторы далеки от Афганистана: они там не были, они витают в облаках, - говорит Евгений Кабыш. - Не все понимали, что мы хотим. Мы на одного надеялись, потратили четыре месяца, а он упёрся в своё видение концепции. Видели памятник скорбящей матери у воды в Волгограде? Вот примерно то же самое он предлагал нам, только в мужском обличии и в военной форме».

«Скорбь и плач надоели, поверьте мне. Это памятник не погибшим, фамилии невыживших в этом конфликте, естественно, будут размещены, а всем ветеранам Афганистана, в том числе и живым».

«По большому счёту, мы же в скульпторах не сильно понимаем, главное - чтобы нам выдержать концепцию».

В конкурсе участвовали Асия Миннулина, Наиль Валиев, Фаниль Валиуллин, но победил Александр Кислов, который придумал чудное металлическое древо у фасада Дворца земледельцев в Казани и памятник советскому авиаконструктору Андрею Туполеву.

По словам Кабыша, сам памятник должен представлять следующее: три солдата выходят из боя, или, наоборот, идут на боевое задание.

«На лицах у них должно читаться, что они идут с  чувством выполненного долга, выполненного боевого задания. Лица у ребят на памятнике должны быть мужественно уставшие».

Правда, эту концепцию должны оценить ещё и городские, и республиканские власти. Когда монумент будет претворён в жизнь, пока непонятно. Кабыш считает, что в год 75-летия победы, 100-летия ТАССР было бы очень кстати, если бы памятник, наконец, обрёл своё место.

Как сообщили порталу «Вверх» в Министерстве культуры РТ, которое является заказчиком установки памятника, работы по его возведению запланированы во второй половине 2020 года. На вопрос, в какую же стоимость обойдётся увековеченная память, в ведомстве затруднились ответить, так как скульптор ещё не предоставил сметы по предстоящей работе.

«Я танкист. Мне ориентиры дают, я кнопку нажимаю»

«Спросите многих афганцев, момент нахождения их на боевых действиях был для многих самым светлым в их жизни, - рассказывает Евгений Кабыш. - На войне было всё понятно: где враг, а где друг, не то, что на гражданке. Там было настоящее братство. Делились всем: едой, патронами, всегда знали, что за твоим плечом стоит товарищ, готовый тебя поддержать».

Глава Союза ветеранов вспоминает, что 27 декабря 1979 года в эту южную страну входил в числе первых советских солдат. Когда вошли, для всех Афганистан оказался очень экзотическим, полуфеодальным. Первоначально было тяжеловато: и голодали, и воды не было. Боевые действия, может быть, и не такие частые в начале войны, но всё же были. Всё было очень непонятно.

«И когда я в начале 80-х демобилизовался и приехал домой, а там про эту войну и не знают. Когда говоришь, что были реальные боевые действия, некоторые не верили и смеялись».

«В военкомате, когда ставился на учёт, тоже не стали писать, что я служил в Афгане, а приписали последнюю точку в Советском Союзе, где я был отмечен. Кушка – самая южная точка в Туркмении. Всё было засекречено».

По словам Кабыша, на гражданке с этим непониманием было тяжело. И спиртное в этот момент жизни лилось рекой. Он четыре раза пытался вернуться на боевые позиции к своим товарищам – ничего не получалось.

В 1988 году был слёт воинов-афганцев в Ашхабаде. Кабыш вспоминает, что встречались с Александром Розенбаумом, на границу ездили. Оттуда писали заявления, чтобы хоть добровольцем взяли – бесполезно.  

«Мы рвались туда потому, что там всё там было понятно. А в Союзе у людей начинал меняться менталитет. Деньги выдвигались на передний план. Тем более, уже ничего не было в магазинах, дефицит всеобщий. Мне кажется, последним парням, которые попали в призыв, было сложнее всего. Пришли на гражданку, а той страны, какую они знали, уже нет. Всё совсем другое».

Корреспондент портала «Вверх» поинтересовался у Евгения: не смущало ли его, что в это время приходилось убивать людей?

«Там нет такого понятия как «люди». Были враги, были друзья. Тем более я танкист. Мне ориентиры дают, я кнопку нажимаю, поправляю прицел и стреляю».

«На войне если не ты, то тебя. Может быть, у тебя как у молодого солдата рука дрогнет, и ты промахнёшься, а у наёмников, которых там было  предостаточно, ничего не дрогнет».

Кабыш, правда, отмечает, что со стороны афганцев не было никакой ненависти к «шурави». Именно так называли советских солдат в Афганистане. Возможно, потому что это было только начало боевых действий.

«И деревья вместе сажали, и концерты друг другу устраивали, и охраняли некоторые объекты вместе с местной правительственной армией. Но всё равно было лёгкое опасение: днём он для тебя - хороший, а ночью - чёрт его знает».

По его словам, сегодня многие ездят в Афганистан, особенно в Кабул. Там есть кладбище, где похоронены иностранцы, есть стена памяти, на которой отмечены регионы, откуда приехали воевать ребята и погибли. В том числе есть и Татарстан. Сам он в Афган не ездил, поскольку служил в Шинданте. Там сейчас обосновались талибы, поэтому дорога закрыта.

«На самом деле люди по-разному оценивают наше участие в этом конфликте, - делится своими соображениями Евгений. - Я в таких случаях отвечаю, что мы были солдатами и выполняли свой долг. Приказы не обсуждались».

«А политики – они пусть рассуждают, правильно или нет. Нам приказали – мы пошли. Всё. Нам приказали, мы вышли. Но я не жалею, что был там. И многие так же».

«Мы единственная страна с непредсказуемым прошлым»

Заведующий Музеем-мемориалом Великой Отечественной войны Михаил Черепанов никогда в боевых действиях в Афганистане не был. Однако имеет медаль Жукова за Книгу памяти, которую он стал собирать в конце 90-х. И как оказалось, даже после того, как со времени вывода советских войск прошло 10 лет, сведения о погибших всё ещё оказались засекреченными.

«Сегодня мы до сих пор боимся сказать правду о причинах начала войны. Тогда мы согласились, что если не мы, то американцы придут в Афганистан. Такая опасность была. Ну и что? Они теперь там находятся, что нам хуже от этого? В чём-то мы даже союзники. Мы не то, что про потери не хотим говорить, мы даже о смысле этих боевых действий боимся сказать».  

Информацию для книги пришлось собирать с помощью матерей умерших солдат. Военкоматы, конечно, помогали, но что они могли сделать, если приказа о рассекречивании списков ещё не было. Единственная была книга, сделанная «Комсомольской правдой», но там были указаны номера частей, а кто и откуда, расшифровано не было.

«Хорошо мне тогда помогла председатель совета матерей Юнона Карева, первая жена режиссёра Станислава Говорухина, - вспоминает Михаил Черепанов. - Она помогала связаться со всеми семьями, я собирал похоронки и письма, фотографии, наградные. Всё то, что могло хоть как-то помочь. Потом попытались опубликовать список тех, кто умер после войны. Но это тоже была не полная база. Затем военком Татарстана Рим Мустаев переиздал и дополнил список погибших из двух томов своими воспоминаниями. Это было уже начало нулевых. Более того, он наградил меня за книгу памяти по афганцам медалью Жукова, что было сенсацией. Военные такими вещами не разбрасываются».

Сам Черепанов не является специалистом по афганской войне, он автор Книги памяти про Великую Отечественную войну и по репрессиям. С талибами воевали его сверстники и одноклассники.

«Мы с нашими афганцами в экспедициях разминировали Ленинградскую и Новгородскую области, но это совсем другая история, - говорит историк. Сами-то ребята-интернационалисты не виноваты в том, что творилось на этой войне. Конечно, были и военные преступники, которые там творили чёрт те что. Но это же была общая политика, когда за одного погибшего выжигали деревни. Точно также действовали американцы во Вьетнаме, фашисты на нашей территории. Это не сами рядовые участники придумали, это был приказ сверху. В чём их винить? И говорить, что это была справедливая война, у меня язык не поворачивается. Они тоже об этом не говорят».

По словам Черепанова, Советский Союз и школы в Афганистане строил, и дороги прокладывал, но потери среди мирного населения были огромными. Поэтому наша страна до сих пор опасается говорить всю правду об этой войне.

«Мы единственная страна с непредсказуемым прошлым. Мы никогда не знаем, что у нас в прошлом было».

И воины-афганцы, и историки, несмотря на разные мнения о той не такой далёкой войне, сходятся в одном: вечно помнить тех, кто выполнял боевой приказ до конца, и дать возможность оставшимся в живых исполнить свой долг перед боевыми товарищами – приходить туда, где они могут поклониться им.

За 10 лет ведения боевых действий в Афганистане из Татарстана было призвано 9 358 человек, 2 221 из них награждён орденами и медалями. 296 ребят погибли в ходе боевых действий, 231 человек умер от ран или в результате психологической травмы после окончания войны. 546 парней в этой войне получили ранения, а увечья 546 человек, 311 человек стали инвалидами.

Олеся Ткаченко