«Нам все время было холодно, и мы все время хотели есть»: татарстанцы рассказали о блокаде Ленинграда

В преддверии 75-летней годовщины снятия блокады Ленинграда, которая отмечалась 27 января, жители Татарстана, пережившие осаду города, поделились своими воспоминаниями с порталом «Вверх».

Трое блокадников рассказали, почему остаются душой ленинградцами, какую опасность представляли крысы и каково их родителям было смотреть в глаза голодным детям.

Вчера исполнилось 75 лет со дня освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Блокада Ленинграда - одна из самых драматических страниц в истории Великой Отечественной войны. Город находился в осаде на протяжении 872 дней с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. За это время от голода, холода, бомбежек и артобстрелов погибли, по разным данным, от 600 тысяч до 1,5 млн жителей города.

«Мама сказала: «Доченька, прости, мне нечего тебе дать поесть»

Председатель районного подразделения местной Казанской городской общественной организации «Ветераны Великой Отечественной войны - жители блокадного города-героя Ленинграда» Зинаида Бушуева рассказывает:

«Когда началась война, отца забрали на фронт. Он был военным пограничником. Мама осталась одна с тремя детьми. Я была самой старшей, но мне не было еще и девяти лет. Братику было четыре года, сестренке – два. Конечно, поначалу было очень страшно: обстрелы, тревога, пожары каждый день. Мы бегали в бомбоубежище, но потом устали. Мама сказала: «Не будем бегать, что будет – то и будет».

Дальше стало еще хуже. Сгорели склады с едой, и количество выдаваемых продуктов нам стали всё уменьшать. Потом дошло до того, что выдавали только хлеб по 125 граммов.

Сестренка с братиком еще были маленькие и не понимали, что такое война. Они, конечно, плакали: «Кушать хотим». Но мама их успокаивала и говорила: «Деточки, подождите. Вот война закончится, у нас все будет: и хлебушек, и конфетки».

День прошел, второй, они все ждали-ждали и, видимо, смирились. Мама им приводила в пример, что другие детки тоже хотят кушать, но не плачут. Потом они поняли, что у всех такая же ситуация, и перестали просить. Мы знали, что хлебушек получим, покушаем – мама нам разделит понемногу и ещё на утро чуть-чуть оставит. А к вечеру уже нечего было кушать. Так и ложились спать голодные.

Потом сестренка умерла. Мама говорит: «Дети, идите проститься с Ниночкой, она умирает». Мы подошли с братиком, она на нас смотрит, чуть улыбается. А мне казалось, что она хочет кушать и просит дать ей кусочек хлеба. Так она и умерла. А мама, когда она умирала, причитала: «Доченька, прости, мне нечего тебе дать. На, попей хоть водички».

А дальше уже и мама слегла. Мы тоже стала опухать, у нас началась дистрофия, истощение. И мы тоже все слегли в холоде, голоде. А потом пришли санпосты и нас всех эвакуировали. Маму - на носилках, нас с братиком тоже, и вывезли нас по Ладожскому озеру. Но душой мы все равно ленинградцы, хочется туда».

«К пяти годам мы как-то сразу стали взрослыми»

Заместитель председателя Казанской общественной организации «Ветераны Великой Отечественной войны – жители блокадного города-героя Ленинграда» Эльвира Турентинова:

«О блокаде рассказывать очень сложно. И с каждым годом делать это становится все труднее. Наверное, оттого, что уже и возраст берет свое. К тому же, эти переживания вновь и вновь очень трудно вспоминать заново.

Сейчас мы любуемся на деток, которые бегают, кричат. Некоторым кажется, что они хулиганят и как-то не так себя ведут. А мы переглядываемся и радуемся. И нам каждый раз хочется сказать: «Да бегайте, да кричите». Потому что мы этого не знали, в нашем детстве этого не было.

К пяти годам мы как-то сразу стали взрослыми. Мы уже узнали, что такое настоящий голод, холод. Нам все время было холодно, и мы все время хотели есть. Но мы даже не просили. Мы только смотрели голодными глазами, дадут нам что-нибудь или уже сегодня больше ничего не будет. Это все вы видели в фильмах, слышали. Но когда человек жил там и пережил это лично, это совершенно другие чувства, совершенно другая память. Потому что некоторые вещи забыть невозможно.

Ужас на нас наводили крысы. Их было такое количество, они были везде. Они съели все на складах, в магазинах, мы их боялись ужасно. Когда я жила с бабушкой, и ее ранило, к нам пришла соседка и спросила: «Тебе одной тут скучно?». «Нет, - ответила я. – Ко мне приходят мышки и со мной разговаривают». И только уже будучи взрослой, я вспомнила крик, который издала соседка. Она крикнула, схватила меня в моем одеяле и принесла к себе в комнату. И пока бабушки не было, я жила у нее.

Дело в том, что я жила на пятом этаже. А на четвертом этаже у соседей дедушка жил вместе с мальчиком. Как-то придя с работы, а тогда все работали на заводах, чтобы помочь фронту, дедушка увидел, что мальчик уже не встает. Он очень удивился, потому что и свой паек ему оставлял, а мальчик уже не поднимался с постели.

Потом мальчик сказал: «Деда, ко мне приходит крыса. И она все у меня съедает». Тогда дедушка утром с обрезом, который у него был, за дверью притаился и действительно увидел крысу, убил ее. Затем погладил по головке своего внука и сказал: «Ну, теперь ты можешь спокойно все съедать, и всё будет нормально». Когда дедушка пришел с работы, стоял стакан с водой, два нетронутых кусочка хлеба, а мальчик был загрызен».

«Мы не забыли, что сотворил геройский град»

Председатель местной Казанской городской общественной организации – «Ветераны Великой Отечественной войны - жители блокадного города-героя Ленинграда» Альберт Комяков:

«Я плохо помню блокаду Ленинграда, так как в 1943 году был эвакуирован в детский дом под Кострому. После войны мать забрала нас из детдома и мы продолжили дальше вместе жить.

Мама рассказывала мне один из случаев про блокадный Ленинград. Всем известно, что в то время был страшный голод. Она тоже еле ходила. И вот однажды, идя домой с работы, ее случайно коснулся санками краснофлотец. Она упала и опустилась прямо на санки.

Краснофлотец прошел где-то с квартал и, обернувшись, увидел, что она сидит на санках, довез ее до дома, и она осталась жива, поскольку сил подняться у нее уже не было бы. И мы тоже остались живы благодаря этому.

Прошло уже 75 лет, как освободили Ленинград. И название города тоже сменили – окрестили Санкт-Петербургом. Но мы то не забыли, что сотворил геройский град».