Проект «Вверхшифтеры выходного дня»: Я хочу хоть немножечко хаски

Стерильные условия

С железнодорожной станции «Займище» выходим на улицу Майкопскую, в самом начале которой стоит двухэтажный коттедж. Здесь живут каюр Николетта Пономарева, ее мама Елена Алексеевна и молодой человек Филипп. Здесь же, по сути, находится тренировочная база команды «Шайтан Орда».

В сезон (конец сентября – начало апреля) сюда каждые выходные съезжаются со всего города владельцы ездовых собак и каюры. Первые, чтобы их питомцы как следует набегались и потом всю неделю не портили домашних интерьеров, вторые – за скоростью и адреналином.

Несколько слов о сезонности ездового спорта. Она обусловлена тем фактом, что собакам нельзя тренироваться при температуре выше +18.

Не говоря уже о клещах, которых в последние годы развелось очень много. В не сезон Николетта собак за забор не выпускает.

Из гостей я приехал первым, поэтому было время поговорить с Николеттой о ездовом спорте. В нем есть четкое деление на «мидовцев» и «дальнобоев», тренирующих собак на, соответственно, средние (40-100 км в день) и длинные (больше 100 км) дистанции. И те и другие недолюбливают «разведенцев», то есть тех, кто разводит собак в домашних условиях.

– Почему? Я слышал, что хотя бы один раз собака должна ощениться, иначе у нее со временем может развиться рак матки…

– Это если заказать дешевую стерилизацию, когда удаляются только яичники. А надо удалять еще и матку. Звучит жутковато, но постоянные роды еще вреднее для собачьего здоровья. Разведением собак должны заниматься питомники. В Казани таковых, как минимум, два - Red East и Semargl Siberians.

– А как вы относитесь к катанию детей в хаски-парках?

– Давайте для начала раскроем разницу между «рабочими» и «домашними» собаками. «Рабочим» собакам должно быть индифферентно, кого и куда везти. Тому пример – чукотские ездовые.

«Домашние» СЕСы имеют обыкновение «задаватся вопросами», что и зачем они делают. Хаски и маламуты то же все могут, но если отношение к ним как к собакам, а не как к членам семьи. У них огромное желание исследовать окружающий мир, решать задачи, получать удовольствие. Если покатушки это все обеспечивают, то почему бы и нет. Это очень индивидуально.

Нельзя однозначно сказать, что у нашей команды плохое отношение к покатушникам, просто нашим собакам это не нравится и не нужно, а репутация у различных хаски-парков оставляет желать лучшего.

Все дело в попе

Дома у Николетты три модели нарт. В качестве полозьев используются беговые лыжи. Профессиональные полозья из цельного композита берегут для соревнований. Крупные соревнования по ездовому спорту проводятся в Америке и Европе.

Второй вариант финансово доступнее, но в Европе обычно бывает мало снега, из-за чего часть маршрута приходится ехать по слегка прикрытой белой порошей грунтовке. От этого полозья быстро стираются.

Нарты состоят из полозьев, ручки, передней дуги, рамы и прикрепленного к ней полога. Я, было, решил, что полог – это для пассажира, но Николетта меня тут же поправила:

«Полог исключительно для собак – в нем либо везут корм, либо раненое животное».

И да, конечно, в конструкции нарт предусмотрены тормоза – мягкий в виде резинового коврика на пластиковых направляющих и жесткий стальной. На время стоянок ставят якорь – аналог ручника в автомобиле.

К передней дуге нарт крепится потяг или центральный шнур, к которому цугом припрягаются собаки. Дорогие спринтерские нарты имеют очень подвижную конструкцию.

Стоя на полозьях раму с пологом можно сложить вправо или влево в почти горизонтальном положении. Это нужно для управления: собаки бегут влево и каюр, чтобы не опрокинуть нарты, должен подрулить попой влево. Просто наклон тоже может закончиться невольным переворотом.

Каюринг - это искусство, которому учатся долго и упорно.

Каюр на 500 метров

Я этому искусству не обучался, но, тем не менее, Николетта дает мне возможность попробовать себя в роли каюра… Детали этого без преувеличения волнующего события моей жизни бесстрастно зафиксировала экшен-камера у меня на голове.

Какой-то мужчина в лыжной маске поправляет камеру на моей голове. Другой мужчина, без маски, очень кстати советует держать ногу на мягком тормозе. Филипп подбегает, чтобы убрать якорь и помочь с мягким тормозом. Елена Алексеевна, придерживая собак за шлейки, отсчитывает: «Четыре, три, два, один, вперед». И понеслись…

Первые сто (примерно) метров шестерка хаски бежит как бешеная, чуть камеру не сорвало.

Следующие сто метров я начинаю раскаиваться в том, что для большей устойчивости согнул ноги в коленях. Ноги от этого затекли, а ничего экстремального нет. Скорость упала до прогулочной. Зачем стараться ради чужака, который к тому же никак себя не проявляет?!

Еще сто метров и хаски прямо на маршруте начинают… справлять нужду. Как мне потом объяснила Николетта, в этом ничего специфического нет. Собаки часто справляют нужду на трассе, в идеале – прямо на бегу.

Можно попробовать отучить совсем, но тут все опять очень индивидуально. Это может быть особенностью перистальтики животных: из-за нервов они не могут сделать свои дела до прогона, а во время прогона стремятся избавиться от всего лишнего.

С каждым разом громче и злее я кричу собакам «Вперед!» Хаски ускоряются. Потом еще ускоряются, и я вижу вдали Николетту. Она заблаговременно уехала вперед с другим каюром, чтобы остановить меня перед началом «сложного участка маршрута». Упряжка останавливается. «Все, ваш прокат закончен, – резюмирует итог нашей встречи Николетта, – можете вон с лыжниками поболтать».

Вот так всегда, на самом интересном месте…

Алексей Егоров