Полина Яруллина: «За пределами Татарстана больше всего не хватает катыка и элеша»

По приглашению Маэстро Рустема Абязова музыкант приехала в Казань для участия в концерте проекта «Десятилеточное братство» оркестра La Primavera.

Полина Яруллина в интервью порталу «Вверх» рассказала, чего ей больше всего не хватает за пределами России, почему три года она вынуждена была подрабатывать уличным музыкантом, с кем она ассоциирует свой инструмент, а также где планирует записать первый сольный диск и почему не хочет превратиться в сумасшедше-гастролирующего музыканта.

Полина Яруллина окончила Московскую консерваторию и магистратуру Университета искусств Цюриха, училась в Венской консерватории, с успехом прошла шесть международных конкурсов, участвовала в сольных проектах в Европе и мастер-классах ведущих виолончелистов России. Ее педагогами были Ирина Лаптева, Кирилл Родин, Денис Шаповалов, Иван Монигетти, Рафаэль Уоллфиш, Томас Гроссенбахер и другие. В Казани вместе с оркестром La Primavera Полина Яруллина исполнила «Вариации на тему Рококо» Чайковского в редко исполняемой оригинальной версии 1877 года на инструменте московского мастера Николая Стасова.

Полина Яруллина — старшая дочь в многодетной семье (всего в ней пять детей). Отец виолончелистки — директор казанской Школы рока «The Road» Айрат Яруллин. В Казань она приехала за неделю до выступления — и с родными повидаться, и к концерту спокойно подготовиться.

К тому же, собеседница привыкала к инструменту работы российского мастера Николая Стасова 2014 года производства.

— Что для вас значило принять участие в совместном концерте с La Primavera и с какими чувствами вы возвращаетесь в родной город?

— Для меня оркестр La Primavera — родной коллектив. В нем работала мой первый педагог Ирина Лаптева, у которой я училась 11 лет. Я ходила на концерты оркестра с самого детства, у меня даже сохранились календарики и афиши. То есть La Primavera — оркестр, за творчеством которого я буквально следила всю свою жизнь. В подростковом возрасте, будучи ученицей школы при консерватории, я уже дважды играла с La Primavera, так что это уже мое третье совместное выступление. Когда я пришла на первую репетицию – Маэстро Рустем Абязов и музыканты оркестра меня встретили очень тепло и по-домашнему.

Отдельно хотела бы поблагодарить Маэстро за аранжировку для камерного оркестра «Вариаций на тему Рококо» Чайковского.

Это роскошная аранжировка, которая открывает возможность исполнять оригинальную версию 1877 года с камерными оркестрами. Маэстро Абязов – удивительно талантлив во всех  музыкантских делах.

— Насколько я знаю, в Казани вы играете на инструменте работы Николая Стасова, который даже специально приехал из Москвы на этот концерт…

— Да, это его работа 2014 года. Я играла выпускной экзамен в Московской консерватории именно на этой виолончели. Я хотела купить этот инструмент еще тогда, но возможности не было. Он мне очень нравится. Мечтаю его приобрести.

— Какова примерная стоимость этого инструмента?

— Один миллион рублей.

— Как вы относитесь к своему инструменту?

— Для меня это друг и помощник. Должен нравиться звук твоего инструмента, его форма, вид. В инструмент нужно влюбиться. Виолончель Стасова — уже фактически родной мне инструмент. Сейчас встреча с ним была как с давним другом.

— Сейчас вы живете в Швейцарии. Учебу продолжаете?

— Я окончила магистратуру Университета искусств Цюриха как исполнитель в июне этого года. Сейчас я выдержала конкурс и поступила в другую магистратуру, по окончанию которой получу диплом педагога и смогу официально преподавать в швейцарских школах.  Параллельно я работаю — получаю различные приглашения от университета, играю концерты, преподаю, участвую в конкурсах в оркестрах. На сцене я полностью ухожу в работу, для меня в этот момент не существует ничего, кроме музыки.

— Вы больше склонны себя видеть педагогом или артистом оркестра?

— У меня уже есть ученики, с которыми я занимаюсь частным образом. Мне легко находить с учениками общий язык. И я вижу, что у детей есть прогресс в игре, им нравятся занятия. Артистом оркестра тоже обязательно хочу поработать. Это возможность играть с дирижерами мирового класса и потрясающими музыкантами.

В Швейцарии очень развита музыкальная жизнь. Для жителей Швейцарии посещение концертов — повседневное занятие. Классическая музыка крайне востребована, в том числе, среди молодежи.

— У вас уже есть педагогический опыт. В чем вы видите разницу между российской и западной музыкальной школой?

— Думаю, россиянину нужно немного больше кнутика (смеется). На швейцарских детей нельзя оказывать никакого давления — все исключительно по желанию. Но потом это отражается на конечном результате. Уровень российской исполнительской школы выше. Если на Западе из 100 учеников только двое в дальнейшем вырастут в хороших музыкантов, то в России — 10.  

— Вы родились в Казани, окончили Московскую консерваторию, но в конечном итоге оказались в Швейцарии. Как так вышло? Почему не остались в России?

— Я уехала,  потому что хотела изучить европейскую школу игры на виолончели с соответствующей фразировкой. Мне удалось посетить огромное количество мастер-классов, я искала педагогов, которые подойдут именно мне. Я поступила учиться именно с этой целью, и поступить было нелегко – большой конкурс, приезжают очень состоятельные молодые ребята со всего мира, и  из России немало. Поэтому там очень серьезные профессиональные требования к поступающим, на самом высоком уровне, никаких скидок ни на что. Все на равных, только профессиональные качества.

А потом мне понравилась атмосфера в Университете. Все направлено на успех и развитие студентов. Большая поддержка, отличные условия для занятий – классы, инструменты, залы – все сделано так, чтобы студент не тратил время на решение мелких изматывающих проблем, связанных с организацией учебы и занятий по специальности.

И еще - тебе улыбаются по поводу и без, мне это очень подходит. Мне важно, чтобы была приятная атмосфера.

Значение также имеют лучшие условия для работы, более высокие зарплаты музыкантов. К музыкантам там относятся очень уважительно, профессия педагога крайне престижна.

— Наверняка на вашем пути возникало огромное количество сложностей. С какими проблемами вы столкнулись, уехав из России?

— Главная проблема — ты там никому не нужен и тебя там никто не ждет. Я учусь в Европе четыре года, и первые три из них, безусловно, были крайне сложными. В последний год стало полегче. Мне приходилось много играть на улице в любых погодных условиях. Помимо заработка от безвыходности, это было и очень хорошей тренировкой для музыканта. А перед отъездом в Швейцарию я играла весь август на Арбате, и накопила себе на первый месяц жизни в Европе. Конечно, играть на Арбате было страшно: какой-нибудь бомж лежит на асфальте, а ты играешь на виолончели и волнуешься, как бы не разбили твой инструмент.

— На Западе отношение к уличным музыкантам другое?

— Да. Хотя в Москве твоим выступлениям тоже радуются. Но в Швейцарии к музыкантам, в том числе, уличным, относятся уважительнее.

— Почему в Швейцарии такое долгое время приходилось работать на улице?

— Там очень высокая стоимость аренды жилья. Да и кушать хочется. Еще нужно заплатить за обучение, транспорт. Огромные суммы уходят на телефонные расходы и страховку. 

— Есть принципиальные отличия между российской и европейской публикой в восприятии классической музыки?

— Европейская публика склонна меньше демонстрировать свои эмоции, но более образована музыкально. У них культура и музыка прививаются с самого детства как необходимая составляющая жизни.

— У вас есть мэтры, на которых вы ориентируетесь?

— Григорий Пятигорский, Жаклин Дю Пре и многие другие. Я училась у Рафаэля Уолфиша - ученика Пятигорского.

— Известный виолончелист Денис Шаповалов, который приезжал в Казань по приглашению маэстро Абязова, очень лестно отзывался о вас как о перспективном музыканте…

— Вот это да! Очень приятно. Он был моим первым педагогом в консерватории. Когда я приехала в Казань и разбирала свои детские вещи, то обнаружила блокнот с автографом Дениса Шаповалова начала 2000-х. Он был для меня кумиром, а потом мне посчастливилось у него учиться.

— Какие у вас планы на ближайшую перспективу? Запись дисков, гастроли по миру?

— Я вижу себя гастролирующим музыкантом, но в меру. Сумасшедше-гастролирующим музыкантом я быть все же не хочу. Для меня важна семья, спокойствие, личное пространство.

— То есть не как Денис Мацуев, который просто живет в самолете?

— Он просто потрясающий! У меня, наверное, нет столько энергии, как у него. То, что делает он -  абсолютно нереально.

— Вы довольно широко представлены в соцсетях. Этого достаточно для западного музыканта?

— В этом направлении мне надо работать активнее. Нужно заниматься и моим официальным сайтом, вести соцсети, а я в это время занимаюсь на виолончели. Я мечтаю о секретаре несколько лет, но возможностей пока нет. Надо самой всем писать, пробиваться, вести активную общественную жизнь, завязывать новые знакомства. Большое значение имеют не связи, а именно контакты.

— Часто виолончель используют в рок-проектах. Вам пока не поступало подобных предложений?

— Я уже записывала музыку для нескольких фильмов в Швейцарии. Когда я жила в Берлине, то участвовала в нескольких концертах светомузыки в современных музеях – от силы звуков, произведенных на виолончели, менялась картинка на экране.  

— Есть ли у вас планы по записи сольного дебютного диска?

— Да, я его рассчитываю записать в Казани в свой следующий приезд. На швейцарском радио я уже начала записывать композиции для диска в дуэте с арфой.  

— Чего больше всего вам не хватает, когда вы уезжаете из России?

— Из еды больше всего не хватает катыка, элеша, кефира и чак-чака. А если серьёзно – я скучаю по российской публике, нашим городам, которые объездила в годы учебы. Планирую в ближайшем будущем сделать гастрольные поездки по России. Очень ценю гостеприимство, теплоту и искренность моих соотечественников.

Кристина Иванова